Симуляция болезни
Все источники о событиях в Кандагаре, кроме работы Мищенко [21], тему планов побега замалчивают настолько, что у читателя / зрителя возникает стойкое убеждение, что до своего эпохального побега экипаж находился в роли «агнцев на заклание».
Вот просто сидели наши ребята и ждали у моря погоды, никаких планов побега не имея. Однако это никак не соответствует действительности.
Забыли уничтожить улики…
После первой же ночи в Кандагаре экипаж спохватывается: на непроявленных фотоплёнках – албанские кадры с военного аэродрома.
Шарпатов же «втирает» талибам про гражданский. Неувязочка. Как она повернется?
Экипаж срочно изымает плёнки из фотоаппарата и засвечивает их.
Симуляция болезни Виктором Рязановым
Виктор Рязанов тогда сильно эмоционально распереживался. Лицо опухшее, голос дрожит. Вид нездоровый. И тут Шарпатова озаряет:
- Виктор, - предлагает ему КВС, - надо, чтобы кто-нибудь из нас вырвался на свободу и разъяснил бы на Родине обстановку, чего от нас требуют. На одного к тому же будет меньше в неволе. Что если ты будешь изображать из себя больного?
Рязанов соглашается на симуляцию болезни и начинает скисать у всех на глазах с каждым днём. Об этом сговоре между КВС и ведущим инженером никто в экипаже не знает.
Усердие Виктора Рязанова
Врачи, возможно, чувствуют его симуляцию болезни, но, понимая обстановку, не подают вида. Приглашается Красный Крест.
- Ты перед приходом врачей чифирни, чтобы пульс поднялся, - советует Шарпатов Рязанову. – Побегай, попрыгай – давление подскочит. Покури.
И Рязанов так увлекается своей новой ролью, что начинает потреблять кофе банками – не на шутку входит в роль, в общем, мужчина…
Шарпатов даже ему прозрачно намекает, чтобы тот так не усердствовал: реально же здоровье подорвать можно.
Хоть тушкой, хоть чучелом…
Вердикт Красного Креста – вроде, что-то есть, но пока терпимо. Экипаж, недовольный диагнозом, требует, чтобы Рязанова отвезли на реальную комиссию. Его исследует врач из ОАЭ некто Михаил. Делает укол, чтобы сердце Рязанова утихомирить.
- Состояние тяжелое, предынфарктное, – заключает он, - в Шарджу надо отправлять, но я боюсь, не довезу.
Возможно, Михаил чувствует симуляцию болезни Рязанова и подыгрывает экипажу, но опасается вовлекаться в афёру и отказывается транспортировать Рязанова, хотя талибы, как ни странно, на этот шаг согласны.
Молодая… неопытная…
В Красном Кресте Рязанова держат два дня и возвращают обратно. Потом в «каменном колодце» появляется врач-узбечка.
- У тебя всё нормально, - быстро вычисляет она подвох Рязанова в симуляции болезни. Шарпатов не сдаётся, и Красный Крест вызывается повторно. Им «на смену» приглашаются врачи МЧС.
Они-то и обнаруживают желтуху теперь уже у самого Шарпатова, оставляют кучу таблеток и рекомендации: не есть жирное и шоколад. Действительно, Владимир Ильич же из парижского ресторана не вылазит в Кандагаре…
Попытки октября
Сюда же. Дневниковые записи Шарпатова от октября: «Вчера мне сказали, что добьются, возможно, освобождения двух больных: Виктора Рязанова и Саши Здора. Может быть, через госпиталь в Куэте как-то».
И вторая – «Не удалось выручить по болезни двух наших ребят. Сорвалось»…
Иными словами, по мнимым ли, реальным ли болезням, но экипаж, очевидно, с самого первого дня предпринимает попытки высвобождения части своих членов из заточения.
Другое дело, что все они оканчиваются неудачей. Но они же предпринимаются!
|
|
|