Болезнь Есенина
В гороскопе Есенина «планета дисциплины и порядка», Сатурн в Скорпионе, как и Меркурий.
Меркурий при этом находится в партильном соединении с Сатурном в Скорпионе Есенина.
Следовательно, означенное в описании Меркурия применимо и к Сатурну в Скорпионе Есенина с незначительными оговорками.
«Разбрасывание и размывание»
Скорпион – не место эссенциальной силы Сатурна, в гороскопе Есенина Сатурн в Скорпионе – перегрин (без достоинств), что корреспондирует нативу сложности в планировании и способности к регулярному усердию, какую бы нишу натив не избрал местом приложения своих усилий.
Воля (Сатурн) «размывается» (Скорпион) от множества внезапных импульсов (Марс – ночной управитель Скорпиона), часто не соотносящихся с поставленной целью кардинально.
Страх (Сатурн) смерти (Скорпион – символический 8-й дом) тотален; «витает» над нативом «преимущественно и постоянно», заставляя все свои планы и начинания соотносить с опаской «успею ли до кончины».
Страх публичных выступлений
Аксиома: Сатурн в 7-м доме, Десценденте – страх публичных выступлений.
В Сатурн в Скорпионе Есенина ещё и соединён с Меркурием – основным сигнификатором ментальности, устным выражением которой является речь. Имеются ли в жизнеописаниях Есенина какие-либо указания на мандраж от необходимости высказаться публично? Более чем.
Так, у Шнейдера [31] читаем:
«Особенно он любил «Славянский марш», который смотрел иногда не из зрительного зала, а со сцены. Его удивляли речи, которые постоянно произносила Дункан и во время спектакля, и по окончании его.
Сам Есенин, как известно, ораторским талантом не обладал, хотя стихи свои читал с потрясающей силой. Умение произносить речь без пауз, «эканья» и «меканья», вызывало у него восторг.
- А вы действительно переводите со сцены все, что говорит Изадора, или от себя добавляете? – допытывался у меня как-то после спектакля Есенин, возбужденно улыбаясь и сияя глазами. – Поговорить-то она любит! И как Вы запоминаете такие длинные периоды? Язык у вас хорошо подвешен! – удивлялся он, становясь серьезным и тряся меня за плечи своими сильными руками» (глава 6).
Вечер в «Политехе»
Или о страхе публичных выступлений Есенина в прозе у Рюрика Ивнева [34]:
«…24 августа 1923 года, задолго до назначенного часа, народ устремился к политехническому музею… Председатель объявил, что сейчас выступит поэт Сергей Есенин со своим «докладом» и поделится впечатлениями о Берлине, Париже, Нью-Йорке.
Есенин, давно успевший привыкнуть к публичным выступлениям, почему-то на этот раз волновался необычайно. Это чувствовалось сразу, несмотря на его внешнее спокойствие. Публика встретила его появление на эстраде бурной овацией.
Есенин долго не мог начать говорить. Я смотрел на него и удивлялся, что такой доброжелательный приём не только не успокоил, но даже усилил его волнение. Мною овладела какая-то неясная, но глубокая тревога.
Наконец наступила тишина, и раздался неуверенный голос Есенина. Он сбивался, делал большие паузы.
Вместо более или менее плавного изложения своих впечатлений Есенин произносил какие-то отрывистые фразы, переходя от Берлина к Парижу, от Парижа к Берлину. Зал насторожился.
Послышались смешки и пока еще негромкие выкрики. Есенин махнул рукой и, пытаясь овладеть вниманием публики, воскликнул:
- Нет, лучше я расскажу про Америку. Подплываем мы к Нью-Йорку. Навстречу нам бесчисленное количество лодок, переполненных фотокорреспондентами. Шумят моторы, щелкают фотоаппараты. Мы стоим на палубе. Около нас пятнадцать чемоданов – мои и Айседоры Дункан…
Тут в зале поднялся невообразимый шум, смех, раздался иронический голос:
- И это все ваши впечатления?
Есенин побледнел. Вероятно, ему казалось в эту минуту, что он проваливается в пропасть. Но вдруг он искренне и заразительно засмеялся:
- Не выходит что-то у меня в прозе, прочту лучше стихи!
Я вспомнил наш давнишний разговор с Есениным весной 1917 года в Петрограде и его слова: «Стихи могу, а вот лекции не умею».
Публику сразу как будто подменили, раздался добродушный смех, и словно душевной теплотой повеяло из зала на эстраду.
Есенин начал, теперь уже без всякого волнения, читать стихи громко, уверенно, со своим всегдашним мастерством. Так бывало и прежде.
Стоило слушателям услышать его проникновенный голос, увидеть неистово пляшущие в такт стихам руки и глаза, устремленные вдаль, ничего не видящие, ничего не замечающие, как становилось понятно, что в чтении у него нет соперника.
После каждого прочитанного стихотворения раздавались оглушительные аплодисменты. Публика неистовствовала, но теперь уже от восторга и восхищения. Есенин весь преобразился.
Публика была покорена, зачарована, и если бы кому-нибудь из присутствовавших на вечере напомнили про беспомощные фразы о трех столицах, которые еще недавно раздавались в этом зале, тот не поверил бы, что это было в действительности.
Все это казалось нелепым сном, а явью был триумф, небывалый триумф поэта, покорившего зал своими стихами. Все остальное, происходившее на вечере: выступления других поэтов, в том числе и моё, - отошло на третий план.
После наших выступлений снова читал Есенин. Вечер закончился поздно. Публика долго не расходилась и требовала от Есенина все новых и новых стихов. И он читал, пока не охрип.
Тогда он провел рукой по горлу, сопровождая этот жест улыбкой, которая заставила угомониться публику. Так закончился этот памятный вечер».
На этой парадоксальной метаморфозе с есенинским прозаическим «косноязычием» закончим и перейдём к рассмотрению управления Сатурна в Скорпионе Есенина домами его гороскопа.
Друзья Есенина
Сатурн в Скорпионе Есенина управляет 11-м (друзья) и 12-м (социальная изоляция) домами.
Какого качества были друзья Есенина?
11 дом. Начнём с друзей, доверившись свидетельству Шнейдера [31]:
«Дружил он, кажется, только с одним Мариенгофом» (глава 5).
От себя добавим, достаточно спорное утверждение в контексте воспоминаний Рюрика Ивнева [34], где истинные дружеские чувства Есенин выказывает и остальным имажинистам – Вадиму Шершеневичу, Александру Кусикову, самому Ивневу и другим.
Но вряд ли лукавит Илья Ильич: в период проживания Есенина на Пречистенке вполне вероятно, что на его, шнейдеровский, взгляд, ближе Мариенгофа у Есенина друга не было. Пусть так.
Письмо из Висбадена
Обратимся к персоне Анатолия Мариенгофа. Опять слово Шнейдеру [31], точнее, двум письмам Есенина к нему.
Первое из Висбадена, датированное 21 июня 1922 года, где в числе прочего читаем:
«Перехожу к делу. Ради бога, отыщите мою сестру через магазин (оставьте ей письмо) и устройте ей получить деньги по этому чеку в АРА, она, вероятно, очень нуждается…
Если сестры моей нет в Москве, то напишите ей письмо и передайте Мариенгофу – пусть он отошлет его ей.
Кроме того, когда Вы поедете в Лондон, Вы позовите её к себе и запишите её точный адрес, по которому можно было бы высылать ей деньги, без которых она погибнет.
Передайте мой привет и все чувства любви моей Мариенгофу. Я послал ему два письма, на которые он почему-то мне не отвечает».
Письмо из Брюсселя
И второе из Брюсселя, датированное 13 июля 1922 года, где, в сущности, просьба о помощи сестре дублируется:
«К Вам у меня очень и очень большая просьба: с одними и теми же словами, как и в старых письмах, когда поедете, дайте ради бога денег моей сестре.
Если нет у Вас, у отца Вашего или еще у кого-нибудь, то попросите Сашку и Мариенгофа, узнайте, сколько дают ей из магазина.
Это моя самая большая просьба. Потому что ей нужно учиться, а когда мы с Вами зальёмся в Америку, то оттуда совсем будет невозможно помочь ей…
Дайте денег сестре. Возьмите у Мариенгофа адреса и много новых книг» (глава 9).
То ли жадность, то ли безразличие…
Для непосвященных. По возвращении Есенин узнает, что его сестре, несмотря на многочисленные просьбы, Мариенгоф не передал ни копейки, присваивая всю выручку от магазина в собственный карман.
Именно этот отказ Мариенгофа от помощи сестре Есенина послужил причиной последующего разрыва дружеских отношений.
У В.С. Пашининой [30] на эту тему читаем:
«Напомню, что во всех письмах из-за границы Есенин просил Анатолия помочь материально Кате, которая жила и училась в Москве и была на иждивении Сергея.
Помочь ей сам не мог по условиям того времени. Очень беспокоился о сестре. Но ни разу Мариенгоф не откликнулся на просьбу друга.
После отъезда Сергея ей перестали давать и ту долю, которая причиталась от «Стойла Пегаса». Собственно говоря, ещё и по этой причине началось между ними охлаждение» (часть IV, глава 7).
Ещё и предатель!..
Но только ли до денег был жаден Анатолий Мариенгоф?
Вообще, вся глава 7 части IV работы В.С. Пашининой [30] содержит подробнейший анализ «Романа без вранья» Мариенгофа, где Есенин несёт на себе все возможные «грехи мира», мол, де, и склочен он был, и жаден, и честолюбив до неприличия, и как друг – дерьмо.
Настоятельно рекомендуется для прочтения взыскательных читателей!
Пашинина о «Романе без вранья»
Показательно и резюме В.С. Пашининой к данной главе [30]:
«Наделенный от природы редчайшим поэтическим даром, Есенин обладал не менее редким обаянием, умением дружить, быстро сближаться с людьми, всегда быть верным в дружбе.
Со всеми своими женами, законными и незаконными, он умел поддерживать добрые отношения.
Аристократ телом и духом, Есенин, которого знала вся Москва, да что там Москва – вся Россия, рубаха-парень, широкая натура, на деньги которого мог выпить любой примазавшийся новоиспеченный друг, - Есенин в «Романе без вранья» предстал как самый настоящий сквалыга, сутенер, пьянь кабацкая, ни родителей не почитает, ни друзей в грош не ставит.
Жалкое, отвратительное зрелище!
Это было неслыханное предательство! «Нож в спину». И что вдвойне усугубляет вину Мариенгофа, написал он это не при жизни Есенина – эту гнусность он водрузил на есенинскую могилу – в 1927 году. А исправленный и дополненный вариант вышел в 1965 году.
Все, знавшие Есенина, дружно осудили этот опус, но он создавался для тех, кто не знал Есенина лично, кто мог поверить и принять за правду любую мерзость – ведь писал же лучший друг Есенина!»
«Таких друзей иметь – врагов не надо»
Одним словом, друзья, в общем, и Мариенгоф, в частности, у Есенина «по Сатурну в Скорпионе Есенина» были ещё те – в народе говорят: «Таких друзей иметь – врагов не надо».
Не случайно, видимо, вспоминал А.К. Воронский, как Есенин в Баку рыдал у него на коленях: «У меня ничего не осталось. Мне страшно. Нет ни друзей, ни близких. Я никого и ничего не люблю».
Болезнь Есенина
12 дом. Дом так называемой «социальной изоляции», «курирующий»:
- длительные заболевания и болезни, что, как правило, связано с помещением в стационар длительного содержания;
- привлечение к уголовной ответственности с отбыванием наказания, связанным с изоляцией от общества (СИЗО и исправительные учреждения: колонии и тюрьмы);
- осознанный уход из социума в монастыри или ашрамы;
- плен;
- иные длительные заточения.
С 12-м же домом метафизически связаны негативные психические влияния в виде депрессий, психических расстройств и методы оккультной агрессии: сглаз, порча, наговор, приворот, прочее, трудно идентифицируемые и «высасывающие» энергетическую силу.
Фобии Есенина
Применимо к Есенину соединение Сатурна в Скорпионе с Меркурием в квадратуре к Юпитеру, управителю Асцендента, вероятнее всего, «включению» 12-ма дома в жизни натива когда-нибудь да поспособствует.
И любое заточение такого характера будет вызывать у натива просто-таки животный страх.
Слово Рюрику Ивневу [34]:
«Еще до отъезда Есенина на Кавказ я навестил его в больнице на Полянке. Это было своеобразное лечебное заведение, скорее похожее на пансионат.
У Есенина была своя комната – большая, светлая, с четырьмя окнами. Опять встреча, поцелуи, расспросы. На вид Есенин был совершенно здоров.
Во время разговора мы сидели у окна. Вдруг Есенин перебил меня на полуслове и, перейдя на шёпот, как-то странно оглядываясь по сторонам, сказал:
- Перейдём отсюда скорей. Здесь опасно, понимаешь? Мы здесь слишком на виду, у окна…
Я удивленно посмотрел на Есенина, ничего не понимая. Он, не замечая моего изумленного взгляда, отвёл меня в другой угол комнаты, подальше от окна.
- Ну вот, - сказал он, сразу повеселев, - здесь мы в полной безопасности.
- Но какая же может быть опасность? – спросил я.
- О, ты ещё всего не знаешь. У меня столько врагов. Увидели бы в окно и запустили бы камнем. Ну и в тебя могли бы попасть. А я не хочу, чтобы ты из-за меня пострадал.
Теперь я уже понял, что у него что-то вроде мании преследования, и перевел разговор на другую тему…
Потом он вдруг, без всякой видимой причины, опять впал в какое-то нервное состояние, опустив голову, задумался и проговорил сдавленным голосом:
- Всё-таки сколько у меня врагов! И что им от меня надо? Откуда берется эта злоба? Ну, скажи, разве я такой человек, которого надо ненавидеть?»
Из места своего последнего заточения – клиники Ганнушкина – Есенин, в сущности, на свою беду попросту сбежал в питерский «Англетер», не пролечившись и календарного месяца. А долечиться ох как стоило…
В клинике Ганнушкина
По свидетельству Пашининой В.С. [30]:
«26 ноября 1925 года в клинике Есенина принимал Петр Михайлович Зиновьев. Дочь его Наташа, тогда подруга Ивана Приблудного, спросила отца, как чувствует себя Есенин. Отец ответил: «Ведь он не лечится, а просто отдыхает».
Тогда же, посетив Есенина в больнице и найдя его в отличном состоянии, Анна Абрамовна Берзинь заглянула по приглашению врача в его кабинет, Аронсон спросил:
- Ну и как вы его находите?
- Просто прелестным, он давно таким не был. Вы напрасно меня пугаете, Александр Яковлевич.
Он грустно покачал головой:
- Зачем же мне вас пугать, я просто предупреждаю вас, чтобы вы не обольщались несбыточными надеждами.
- Я не понимаю, что вы хотите сказать?
- То, что Сергей Александрович неизлечимо болен, и нет никакой надежды на то, что он поправится.
- Вы с ума сошли, - вырвалось у меня. – Если у вас все такие безнадежные больные, то вам просто нечего будет делать.
- Я говорю всё это, понимая, как это серьёзно, не надейтесь ни на что…
- Вы хотите сказать, что Сергей Александрович недолговечен?
- Да, - кратко ответил он.
- А если мы насильно заставим его лечиться?
- Это тоже не достигнет цели…
- Что же, он не проживёт и пяти лет?
- Нет.
- И трех лет не проживёт?
- Конечно, нет!
- А год?
- И года не проживёт!
- Как же это? Я не понимаю…
- Вы успокойтесь, идите домой, а завтра поговорим ещё раз».
Ошибочность суждения
Далее Валентина Семёновна, правда, обескураживает: «Какой следует вывод? Аронсон знал, что приговор Есенину уже вынесли, возможно, собирались сделать это в психушке, но Сергей на следующий день сбежал».
Ну, конечно, о «приговоре» Есенину уже ведь пол-Москвы знает, не меньше... Если даже лечащий врач Есенина, Аронсон, (а это даже не Зиновьев или Ганнушкин) о нём говорит…
А может, не стоит видеть в известных психиатрах, врачах Есенина, канонических «коновалов»?
Может, все врачи Есенина: и Ганнушкин, и Зиновьев, и Аронсон, просто-напросто, реальные профессионалы, безошибочно определившие критическое состояние психики Есенина?..
Вызывал серьёзную озабоченность…
Слово Матвею Ройзману [35]:
«Ко мне пришёл домой врач А.Я. Аронсон. Он был взволнован, озабочен, но говорил, осторожно подбирая слова.
За эти дни он обошёл все места, где, по мнению родственников, друзей и знакомых Есенина, мог он находиться… Есенин ушёл из санатория клиники самовольно, а это может привести к большой беде.
Я спросил, чем, собственно, болен Есенин. Доктор объяснил: что профессор Ганнушкин поставил точный, проверенный на больном диагноз: Есенин страдает ярко выраженной меланхолией.
Впоследствии я узнал, что в переводе с греческого это слово значит – «чёрная желчь», которой древнегреческие врачи объясняли возникновение этой болезни.
Меланхолия – психическое расстройство, которому сопутствует постоянное тоскливое настроение. Поэтому любые размышления больного протекают как бы окрашенными в чёрный цвет.
Очень часто появляются бредовые идеи, особенно касающиеся самообвинения в поступках, о которых другой человек и не вспоминает.
Но самое опасное это то, что меланхоликов типа Есенина мучает навязчивая мысль о самоубийстве. Естественно, все это усиливается во время одиночества…
- Извините, - сказал я Аронсону, - для чего вы ищете Сергея Александровича?
- Я хочу его уговорить вернуться в санаторий и пройти весь курс лечения, который предписан профессором. Об этом же прошу всех, кто с ним может увидеться.
Я сказал, где в последний раз встретился с Есениным, как протекала беседа и как он вёл себя.
- Вот видите! – воскликнул врач. – Сергею Александровичу противопоказано одиночество. Он нуждается в общении, поддержке.
Если он останется на некоторое время один, это может привести к прискорбному шагу.
Я излагаю все это подробно, так как мемуаристы, пишущие о последнем годе жизни Сергея и об его пребывании в Ленинграде, приписывают Есенину всяческие психические заболевания, вплоть до мании преследования или галлюцинации, чего при меланхолии, или, как её теперь называют, депрессии, не бывает. (Кстати, теперь термин «мания преследования» устарел).
Диагноз болезни Есенина, сделанный таким авторитетным психиатром, каким являлся профессор Ганнушкин, проясняет всю картину поступков Сергея, которые произошли в ленинградской гостинице «Англетер».
С вечера он был один. Ночью Сергей стучался в дверь номера своих хороших друзей Устиновых, но они крепко спали.
А Вольф Эрлих, которому Есенин передал накануне свое стихотворение «До свиданья, мой друг, до свиданья...» прочитал его только на следующий день, после смерти Сергея.
По совести: будь Сергей в Москве, никогда, никогда бы его не оставили в одиночестве да ещё на весь вечер и на всю ночь!..».
Итогом
А если астрологически?
Чёрная желчь соотносится с Сатурном, а меланхолия часто именуется у латинян «скорбью (Сатурн) ума (Меркурий)».
Стоит ли удивляться, что именно чёрную желчь и меланхолию профессор Ганнушкин «разглядел» у Есенина, имевшему соединение Меркурия с Сатурном в Скорпионе – самом ядовитом и самопожирающем знаке?
Не отсюда ли «бредовые идеи, особенно касающиеся самообвинения»?.. И никакие «вынесенные приговоры» Есенину, о которых якобы знали Ганнушкин, Зиновьев и Аронсон здесь ни при чём!
«Приговор» по болезни Есенину был один – изношенность психики…