Жена Назарова
В завершение рассмотрения версии убийства Есенина целесообразно обратиться к воспоминаниям жены Назарова В.М., управляющего «Англетера», Антонины Львовны Назаровой.
Только за основной источник примем не скупое и, очевидно, купированное повествование Виктора Кузнецова [42], но документальный фильм Виктора Правдюка «Тайна гостиницы «Англетер» [51], изучив стенограмму двух эпизодов, аутентичность которых взыскательный читатель вправе перепроверить по первоисточнику.
Вспоминает жена Назарова
Первый (хронометраж 33:58-36:54).
«Жена Назарова: Он (Назаров В.М., управляющий «Англетера») пошёл по всей гостинице. Видит, что всё тихо. И он поднимается наверх и проходит к этому Петрову.
Вопрос: А не к Устинову?
Жена Назарова: То есть, Устинову. Но он представился Петровым. Идя в эту комнату, он (Назаров В.М.) думал: «Приду и скажу ему, что я уйду сегодня пораньше домой. Я так устал уходить поздно из гостиницы»…
Вопрос: И когда он зашёл к Устинову в номер. Это этажом выше, чем жил Есенин, что там он увидел?
А тут – Есенин!
Жена Назарова: И он только хотел сказать этому Петрову, что, мол, вы последите за ним, ведь он самый скандальный человек у нас. Единственный.
И когда он вошёл в этот номер, мелькнула в голове мысль, «всё пропало, я же при нём не могу говорить, что он скандальный человек». Войдя… Я говорю: «Там что, кто-нибудь был?».
Сидел, говорит, Устинов, сидела его жена. И сидел… Есенин. Как я могу о нём говорить, если он здесь сидит? Перед ними стояло две бутылки пива, одна бутылка пива початая, а вторая бутылка закрытая.
«Выпьешь, Вася?»
Петров говорит: «Василий Михайлович, Вы не хотите стаканчик пивка?» Муж говорит: «Нет, благодарю, не хочу. Я тороплюсь домой, и если что-нибудь случится, Вы уж мне позвоните». Он говорит: «Хорошо, позвоним». И я, говорит, ушёл, ничего другого не сказавши ему.
Вопрос: А как сидел Есенин?
Жена Назарова: А Есенин сидел за столом. И он не поднял головы, когда вошёл мой муж.
Он так и остался, вот так рукой (подпирает лоб при съёмке) закрывши, полузакрытое лицо и сидел, и молчал. Естественно, что я уже не мог ничего говорить.
Вопрос: Это был вечер 27 декабря 1925 года?
Жена Назарова: Совершенно верно.
Вопрос: И Ваш муж направился домой?
Жена Назарова: И направился он домой».
Пришёл домой с работы
И второй (хронометраж 38:07-42:54, жирный шрифт мой).
«Жена Назарова: Он (муж, комендант «Англетера», В.М. Назаров) приходит. Я говорю: «Ой, а что это так рано идёшь домой?».
Он говорит: «Знаешь, всё спокойно в гостинице и я решил, что я могу тоже уйти». И говорит: «у меня к тебе просьба – ты ведь, наверное, не ляжешь спать сейчас?
Я говорю: «ну что ж, одиннадцать часов, ещё рано – так вот, говорит, я тебя прошу, кто бы ни звонил, меня не спрашивал, ты скажи, что его нету. Он ещё не пришёл». Я говорю: «хорошо, могу сказать».
Читаю я. Он пошёл в комнату и лёг. Вдруг звонок телефонный – Василия Михайловича.
Ночной звонок
Вопрос: Это примерно во сколько было времени?
Жена Назарова: Это было примерно одиннадцать часов.
А этот человек, который звонил, он мне и говорит: «Разбудите Василия Михайловича и скажите, чтобы он подошёл к телефону».
Я говорю: «я его будить по пустякам не буду. В кой веки раз он рано пришёл домой и обязательно мне нужно его будить. Завтра увидите на работе его».
«А я Вас прошу, разбудите его». А я говорю, что я его не разбужу. Помню, думаю, муж меня просил, чтоб я его не будила.
«Случилось несчастье»
Он говорит: «Я Вас убедительно прошу. Скажите ему, что в гостинице случилось несчастье». Я говорю: «ну, хорошо, я ему скажу, а уж подойдёт ли он к телефону или нет, это его дело».
Я его бужу и говорю: «Давай, Вась, вставай». Он говорит: «Я ж тебя просил: не буди меня. Дай мне выспаться». «Слушай, там звонок по телефону и просят, чтобы ты обязательно подошёл к телефону».
Он говорит: «А я говорю, что я не хочу». Говорю: «он сказал мне, что там «случилось несчастье». «Ну, хорошо, скажи ему, чтобы он не отходил от телефона».
Муж встал, подошёл к телефону. Какой был разговор, я не знаю. Он говорит: «Хорошо. Ты иди первый, а я сейчас оденусь и пойду». И ушёл.
«Только ничего не говори Марии Александровне» (это моя мама), «не надо ей говорить, ей в шесть часов утра надо в типографию на работу и не надо её будить, и не ставь её в известность». Значит, ушёл и ушёл.
Назаров в номере Есенина
Пришёл, говорит, комната большая была. Полный беспорядок такой был.
И когда я вспомнил слова по телефону «у нас случилось несчастье», и когда я вошёл я увидел Есенина висящим… как раз там отопительная труба и думаю, «как же мне его снимать-то?». А он маленького роста мужчина.
Вопрос: Высоко было? Очень высокая комната?
Жена Назарова: Высокая большая комната. Всё разбросано было. Он подумал-подумал и позвонил Пагава.
Пагава был его начальник непосредственный. Он говорит: «Григорий Саныч, что делать, а? Мне не справиться одному-то. Ведь надо же снять его. Он высоко висит. А где я один справлюсь?».
Тогда Пагава ему и говорит: «Ты позвони Цкирии и он придёт. Он высокого роста». Он худой, но высокого роста человек. «И он тебе поможет во всём»…
И вот он (Цкирия) говорит: «Мы сделаем так. Я буду его спускать, а ты, Василий Михайлович, стой внизу и принимай его. А потом мы его положим куда-нибудь. Уже мёртвого».
Выводы
Что прослеживается из показаний жены Назарова, управляющего «Англетера», Антонины Львовны Назаровой?
Первое. Поздним вечером 27 декабря 1925 года Есенин был уже мёртв.
Второе. В.М. Назаров видел Есенина в «Англетере» (в номере Устиновых) вечером 27 декабря 1925 года живым, что серьёзно противоречит версии Кузнецова [42] о расправе над Есениным за пределами гостиницы.
Третье. Смерть Есенина наступила в период с момента ухода Назарова из гостиницы до звонка к нему в квартиру с оповещением о «случившемся несчастье» около 23 часов.
То есть, по свидетельству жены Назарова, Назаров в расправе над Есениным (если таковая была) участия не принимал.
Четвёртое. Осталось «за кадром» и невыясненным обстоятельством, почему Назаров перед уходом поднялся в номер Устиновых. Да ещё и хотел просить Устинова присмотреть за Есениным.
Не исключено, что Есенин «по привычке» опять в пьяном состоянии устроил какой-либо дебош.
«Кантовали?..»
Пятое. Также «за кадром» остались инициативы по снятию трупа. Повествование заканчивается репликой Цкирии об алгоритме снятия, не более.
Каталептическое же окоченение правой руки, захват трубы ею при обнаружении и единичный след странгуляционной борозды всё-таки свидетельствует, что труп, вероятнее всего, не «кантовали».
И уж, тем более, не устраивали вторичное повешение, если вдруг после снятия трупа, решили всё переиграть и вернуть в первоначальное положение.
Посему рассказ Назарова жене, что «он вынимал из петли труп Есенина» может соотноситься со снятием трупа в момент «официального» обнаружения повешенного Есенина утром 28 декабря 1925 года, после описания места происшествия Горбовым.
Посмертные хлопоты
Наконец, шестое. При условии, что труп Есенина был обнаружен поздним вечером 27 декабря 1925 года, а его «официальное» обнаружение пришлось на 10:30 утра 28 декабря 1925 года, очевидно, что всю прошедшую ночь «шёл движняк».
Но был ли он сопряжён с сокрытием следов убийства, в чём так усердно хотят уверить «почтенную публику» конспирологи? Почему бы, учитывая медийность есенинской личности, не предположить, что ночная суета была связана именно с ней?
Так, в частности, неизвестно, в каком виде Есенин был обнаружен в петле.
Сюда же, кстати, относятся и мочевые истечения с фекальными массами, отсутствие которых в своё время смутило Э.А. Хлысталова в официальной версии смерти Есенина.
Могли Назаров, Цкирия и Ко по личной инициативе либо по указанию руководства решить переодеть висящий труп? Вполне.
Это, кстати, отлично объясняет расхлистанность есенинского костюма: оторванные лацканы и рукава сорочки, расстегнутый гульфик брюк, не укрывшиеся от меткого взгляда Сварога.
Шутка ли, переодеть висящий в полутора метрах от пола труп!
«Англетер» – Смольный – Кремль?
Кроме этого, часть времени вполне могла быть потрачена на оповещение «заинтересованных лиц», ожидание вышестоящего решения по поводу происшествия и исполнение начальственных «рекомендаций».
Не исключается, что «дошли» не только до Смольного, но и до Кремля!
Отсюда, возможно, и осведомлённость Троцкого о наступлении смерти Есенина 27 декабря 1925 года, заявленной Троцким в некрологе, вместо официально объявленного 28 декабря 1925 года, что дало конспирологам основания утверждать, что «Троцкий всё знал»…
Остальные эпизоды царившего в номере Есенина беспорядка почему-то решили не трогать.
Хотя и могли зачистить всё, если бы реально скрывали следы убийства Есенина. Но этого не сделали. Почему?..