20 июля 1980 года
20 июля 1980 года, воскресенье
А вот что происходило 20 июля 1980 года, в воскресенье, известно более или менее подробно, - почти весь день 20 июля 1980 года на Малой Грузинской был старший сын Высоцкого Аркадий.
Его свидетельства настолько важны, что приведём их полностью – так, как рассказывал он зимой 1991 года…
Вопрос поступления в ВУЗ
Аркадий Высоцкий: «Я считаю, что это было не раньше 20 июля 1980 года – дней за пять до смерти отца… Это было связано с тем, что я не совсем удачно поступал на физтех, - у меня были две четвёрки, и я рассчитывал на его помощь. Экзамены я начал сдавать 8 июля и почти всё уже сдал…
20 июля 1980 года я приехал без звонка, потому что накануне не мог дозвониться. Приехал в половине десятого утра, позвонил снизу. Кажется, сидел там Николай (вахтер дома на Малой Грузинской – В.П.).
Я поднялся, дверь открыл Анатолий Федотов, которого я видел тогда в первый раз… Мне кажется, что был ещё Валерий Янклович, который в этот момент уходил. Или только что ушёл – и мне сказал об этом Федотов?.. Отец спал.
«Думаешь, решит?»
Я стал ждать. Тогда я находился в такой аварийной ситуации – мне нужно было точно решить: будет он помогать или нет. Я, конечно, чувствовал, что там обстановка не совсем та, что пришёл без звонка, но остался ждать…
Всё это я сказал Федотову, он говорит:
- Ну, хорошо, оставайся… Только вряд ли он чем-нибудь поможет…
- А что такое?
- Он в очень плохом состоянии.
- Я всё же подожду, может быть, он придёт в себя…
Мы немного поговорили, как дела, то да сё… Но Федотов очень быстро собрался и ушёл. Было, наверное, уже половина одиннадцатого 20 июля 1980 года. Да, он сказал, что в середине дня придёт Валерий Янклович.
Примерно в это время отец проснулся. Он вышел из кабинета, увидел меня – очень удивился. Я сразу понял, что он, действительно, сейчас не в состоянии разговаривать.
Но поскольку я уже пришёл, а потом я просто не представлял, что делать в этой ситуации, то решил подождать, пока не придёт Валерий Павлович.
И я пытался завести какой-то разговор, стал спрашивать:
- Вот я слышал, что ты из театра уходишь?
Но отец был явно не в настроении разговаривать…
Пора на «поиски»
Через некоторое время он стал говорить, что ему надо уйти, говорил что-то про Дом кино… Я, естественно, считал, что он пойдет искать, где выпить… И даже порывался сам сходить, потому что не хотел, чтобы отец выходил из дома…
На нём была рубашка с коротким рукавом, и, в общем, было видно, что дело там не только в алкоголе… А мама мне уже говорила, что с отцом происходит что-то странное, но я сам таким его ни разу не видел. Он стал говорить, что очень плохо себя чувствует, а я:
- Пап, давай подождём, пока приедет Валерий Павлович…
«Надо вмазаться!»
Он прилёг. Потом стал делать себе какие-то уколы – на коробках было написано что-то вроде «седуксена»… Он не мог попасть… Всё это было ужасно… Ужасно. И настолько отец был тяжелый, что я стал звонить всем, чтобы хоть кто-то пришёл!
И я могу вам сказать, что я звонил практически всем. Всем, чьи фамилии я знал. Взял телефонную книжку и звонил. Не помню, что сказали Смехов и Золотухин, но приехать они отказались.
Нина Максимовна сказала:
- Почему ты там находишься?! Тебе надо оттуда уйти!
Семён Владимирович крепко ругнулся. И тоже нашёл, что мне нечего там делать:
- Уезжай оттуда!
Янклович возвращается
И тут позвонил Янклович и сказал, что сейчас приедет. Вернее, я ему сказал, что отец очень плохо себя чувствует, а мне надо уезжать, и тогда он ответил:
- Тогда я сейчас приеду.
Приехал он через час с сыном и кое-что привез…»
Илья Порошин: «Аркадия я увидел на Малой Грузинской 20 июля 1980 года. У Володи начался запой, и, видимо, кто-то попросил его посидеть там. Мы приехали. Аркадий был очень расстроенный:
- Меня надо поскорее сменить…»
Аркадий Высоцкий: «… И кое-что привёз. Это «кое-что» было завёрнуто в бумажку. Отец сделал такую трубочку и стал это нюхать. При этом половину рассыпал. Да, Валерий мне честно сказал, что это такое, когда стал уходить… Пробыли они очень недолго, Валера сказал, что приедет сам или Федотов.
Когда отец понюхал эту штуку, ему стало немного лучше. Он стал дарить мне какие-то вещи. Я делал вид, что очень этого не хочу, но брал, конечно… Потом он взял тетрадь и пытался что-то спеть.
Текст он читал, а играть не мог, пальцы были нескоординированы. Но он пытался петь, одну песню он спел полностью, а другую не закончил. Я мало что разобрал, потому что была нарушена и артикуляция.
«Звони Туманову!»
Я попросил его спеть какие-то другие песни, - просто чтобы его отвлечь, и было такое «сражение» в течение трёх часов…
Примерно в три уехал Янклович, а в шесть приехал Туманов. Да, я дозвонился до Туманова, а посоветовала это мне сделать Нина Максимовна:
- Это очень хороший друг, позвони ему, он поможет.
Я позвонил, сказал, что очень прошу приехать, что не могу удержать отца, - он хочет уйти.
- Хорошо, - сказал Туманов, - я сейчас приеду. Только ни в коем случае не давай ему выпить! Не выпускай и не давай выпить. Если очень будет рваться, отведи к соседям.
Он назвал квартиру Нисанова.
У Теодора Гладкова
Некоторое время мы ещё спорили: идти – не идти… Пришлось идти. На десятый этаж я не поехал – боялся, что в лифте отец может спуститься вниз. И повёл его направо – по-моему, к Теодору Гладкову.
Я завёл его, уже был вечер, потому что когда я уезжал, было шесть часов. Мы зашли, Теодор Гладков сказал: «О, Володя!» - они начали что-то говорить… Потом отец пошёл на кухню, а я задержал Теодора Гладкова и сказал:
- Пожалуйста, не давайте ему выпить. Не давайте, пока не приедет его друг.
- Да не волнуйтесь, всё будет в порядке…
Потом я всё-таки побежал на кухню и увидел, как отец допивает из рюмки спирт… Хотя нет, я сначала позвонил из комнаты Туманову. Кто-то был дома, и мне сказали:
- Всё в порядке, он уже выехал.
Я, радостный, что Туманов уже едет, пошёл на кухню и увидел, что он уже выпил. Его сразу расслабило. Гладковы пытались его оставить…
- Нет-нет… Я хочу домой. Аркаша, пошли домой.
Я, конечно, страшно на Гладковых обиделся. Мы пошли домой, отец лёг на диван и заснул.
Приехал Туманов
И тут приехал Туманов Вадим Иванович. Видимо, он выехал сразу, как только я ему позвонил. Он приехал очень быстро, но всё-таки не успел.
Я ещё посидел минут сорок с Вадимом Тумановым, мы поговорили о том, что же делать. Я стал просить, чтобы отца положили в больницу.
Сказал, конечно, что жена Гладкова дала отцу выпить. Вадим Туманов сказал всё, что он об этом думает… После этого я спросил:
- Почему отца не кладут в больницу, ведь явно видно, что человек больной?
Вадим Туманов ответил, что они так и сделают. Что он ещё раньше хотел это сделать, но уехал, а отец сбежал… А теперь он приехал и сам этим займётся. Да, ещё он сказал, что только-только приехал.
А ещё Вадим Туманов меня наставлял:
- Вот видишь, какая это гадость… Эта водка…
В общем, говорил со мной, как с ребёнком.
Окончание «вахты»
После этого я сразу же уехал, потому что очень перенервничал и страшно устал. Вадим Туманов говорит:
- Ну, теперь иди и не волнуйся.
И тут же кому-то начал звонить…
Да, самое последнее: когда отец это принял – по-моему, это был кокаин – он много говорил… В частности, он звал маму (Л.В. Абрамову – В.П.)…»
Летом 1980-го Аркадию Высоцкому было восемнадцать лет.
Приезд Говорухина
Вечером 20 июля 1980 года на Малой Грузинской был Станислав Говорухин. Почти полгода они с Высоцким не виделись и не разговаривали. В январе Высоцкий не приехал на запись (на вторую) для «Кинопанорамы».
Валерий Янклович: «В один из этих дней – 20-го или 21-го – был Слава Говорухин. Они были в ссоре. Я встретил Славу в Доме кино. Говорю:
- Поехали, Володе плохо.
Мы приехали, они поговорили. Володя пришёл в себя, был очень коммуникабелен. Был в нормальном состоянии, выпивал…»
Два фужера водки «экспрессом»
Владимир Шехтман: «Володя зашёл с Говорухиным к Нисанову, хлопнул подряд два фужера водки… Слава еще говорит:
- Ну, Володя, ты даёшь…
Да, он появился за несколько дней до смерти. Что-то по делу… По-моему, они с Володей спустились…»
Станислав Говорухин: «В последний раз я видел Высоцкого за несколько дней до смерти. Мы с ним были в небольшой ссоре. Я ему позвонил, мы встретились.
Я хотел помириться, и он был счастлив поговорить. Разговор был у него дома, потом посидели у Валеры Нисанова. Это было 22 или 21 июля… Я его ещё спрашивал:
- Будешь снимать?
- Нет, я уже передумал…». (Речь шла, разумеется, о картине «Зелёный фургон» - В.П.).
Валерий Нисанов: «Я хорошо помню, что Говорухин был, но когда? Володя бывал каждый день, все дни слились…»
Это было поздним вечером 20 июля 1980 года – в воскресенье. Потому что точно известно, что происходило в следующие вечера – с 21 по 24 июля 1980 года.