Стихи Есенина и Высоцкого
Вообще, браться за «пласт» творчества Есенина в поэзии Высоцкого, стихов Есенина и Высоцкого – тема неблагодарная, ибо морального права выступать экспертом-филологом, в общем, и есениноведом, и высоцковедом, в частности, у меня нет.
Не развит ментальный аппарат
«Завернуть» что-либо типа «драматизм развития сюжета, прерывистость повествования (концентрация внимания лишь на кульминационных моментах, без нюансировки), использование диалога как сюжетообразующего фактора, применение повтора для усугубления драматизма ситуации» я не смогу, даже если очень захочу: словарного запаса не хватит.
Да и вообще тема стихов Есенина и Высоцкого – удел профи от филологии, «тянущая» на полноценный «диссер». И работа С.В. Вдовина [68] скажет по заявленной тематике много больше.
Если Сергею Витальевичу (Вдовину) случится читать эти строки, хочется настоятельно просить его выложить свою работу в Сеть – русскоязычный сегмент Интернета от этого только выиграет.
Здесь же, в своей основе, ставится несколько иная задача. Но и в поисках подтверждения «реинкарнационных» ожиданий без стихов Есенина и Высоцкого не обойтись…
Высоцкий о Есенине
В первую очередь интересен факт обращения Высоцкого к наследию и судьбе Есенина напрямую, в своих произведениях. Было! И не раз!..
Самое известное у Высоцкого: «Другой же – в петлю слазил в «Англетере» («Кто кончил жизнь трагически», 1970) – очевидная аллюзия на кончину Есенина.
Есть и иные (без претензии на исчерпываемость):
«Все прошло, исчезло, словно с яблонь белый дым» («Красное, зеленое…», 1961);
«А она на меня – ноль внимания: ей сосед её шпарит Есенина» («День рождения лейтенанта милиции в ресторане «Берлин», 1965);
«Большое видится на расстоянье, но лучше, если все-таки – вблизи» («Всему на свете выходят сроки…», 1973)…
Поэтика Есенина и Высоцкого
Применимо к общим тенденциям, оба, несмотря на социальное обожание, сталкивались с критикой собственного творчества:
Есенина критиковали за «упадничество», Высоцкого – за «шансоновость», уклон в «городской фольклор».
Обоих – за обеление «блатной романтики» в собственном творчестве.
Сюда же – упрёки за «поэзию для плебса», несоответствующую «высоким нормам русской поэтической словесности».
«Атомарная поэзия» Есенина и Высоцкого
Однако по мнению «людей в теме»: «Есенин жил в стихии языка, как ласточки живут в стихии воздуха, и то, что могло казаться нарушением правил языка, было виртуозным владением им…» (Ю. Либединский).
И: «Он (Высоцкий) так любил Слово. Он и буквы, звуки любил, некоторые особенно: л-л-л… р-р-р… ю-у-у… Слово, звуки у него сгущаются, их не только не видишь, но они словно становятся осязаемыми…
И так называемые неправильности, неверности, негладкости у него – они не от слабости, наоборот: от неподдельности, естественности, от силы…» (Ю. Карякин).
«Детские» стихи Есенина и Высоцкого
Оба «отметились» на ниве стихов для детей и юношества.
Есенин – «Лебедушка» и «Сказка о пастушонке Пете, его комиссарстве и коровьем царстве».
Высоцкий – песни для аудио-спектакля «Алиса в стране чудес» и в детской поэме – «Вступительное слово про Витьку Кораблева и друга закадычного – Ваню Дыховичного».
Отметим рифмованные наименования у обоих.
«Пионер»!
У обоих – сходная тема: выбор и поиск своего дела в жизни.
Оба произведения роднит добрая усмешка и мягкая ирония.
Обе поэмы опубликованы в журнале «Пионер» с интервалом в 2 года!
Проза Есенина и Высоцкого
Оба «поработали в прозе», где предмет повествования – трудная судьба подростков в полукриминальной среде.
Говоря об общих тенденциях поэтического творчества Есенина и Высоцкого, менее всего хочется «скатиться» к «голой» декларации стихов Есенина и Высоцкого.
Этим, безусловно, хорошо можно «наработать объём», но не более, ибо развёрнутый филологический анализ автор дать не в силах. Поэтому здесь и далее лишь обозначим сравнительные «реперы» в стихах Есенина и Высоцкого.
Взыскательный читатель в силах ознакомиться с заявленными произведениями самостоятельно.
«Блатная» лирика Есенина и Высоцкого
Показательный пример «блатной» лирики Есенина – «Хороша была Танюша, краше не было в селе». Ср. с образчиком «блатной» лирики Высоцкого – «Правда, ведь обидно».
Слово С.В. Вдовину [68]:
«Оба текста – стилизации. У Есенина – под крестьянский фольклор, народную балладу. У Высоцкого – под фольклор блатной, «уличную» балладу».
Стихотворения равны по объему – состоят из 4 строф, по 16 строк. Они – сюжетны, драматургичны, при всей лаконичности. Драматичны по содержанию – криминально драматичны.
Две Татьяны
Героини в обоих «пиэсах» носят имя Татьяна (у Есенина – Танюша, Таня, у Высоцкого – Таня). Конечно, это случайность, но перекличка через 50 лет довольно симптоматична – «Ужель, та самая Татьяна?!»
Ситуации там и тут развиваются весьма динамично, даже стремительно.
Танюша Есенина
Есенинская Танюша, которой «краше не было в селе» (1-я строфа). Предана возлюбленным – «я женюся на другой» (2-ая строфа).
Девушка «Побледнела… схолодела», но находит силы и гордость ответить: «я пришла тебе сказать: за другого выхожу» (3-я строфа). Казалось бы, квиты.
Но развязка трагична – «плачет Танина родня, На виске у Тани рана от лихого кистеня» (4-я строфа).
«Кровопролитное кровопролитие крови»
Бросается в глаза зловещий рифмованный «этюд в багровых тонах», образуемый второй строчкой с начала и второй же строкой в конце стихотворения:
…Красной рюшкою по белу сарафан на подоле…
…Алым венчиком кровинки запеклися на челе…
Все особенности баллады налицо – драматизм развития сюжета, прерывистость повествования (концентрация внимания лишь на кульминационных моментах, без нюансировки), использование диалога как сюжетообразующего фактора, применение повтора для усугубления драматизма ситуации – 1-я и 16-я строки идентичны, и, наконец, недосказанность, сообщающая балладе таинственность и загадочность.
«Блатная» лирика Высоцкого
Несложно заметить, что перечисленным канонам классической литературной баллады отвечает и песня Высоцкого (хотя вовсе не обязательно, чтобы все особенности проявлялись одновременно).
Судите сами. Герой – уголовник, который «завязал». Однако «…товарищ продал, падла… «всё», - сказал Сашок».
Ну и – «Двое в синем, двое в штатском, черный воронок…» (1-я строфа). 2-я строфа (припев) – прощание героя с любимой – «До свиданья, Таня, а может быть, прощай… не серчай!»
Обида жжет душу – «за просто так – Выкинуть из жизни… цельный четвертак!». Жажда мщения предателю – «если встречу я Сашка – ох, как изувечу!» (3-я строфа). И 4-я – динамизм усиливается повторением припева – мотива прощания, вероятно, навсегда.
Как и Есенин, Высоцкий предлагает читателю (слушателю) самому домыслить, что же случилось – «кто виноват». Кстати, эти стихи Есенина, как и многие другие, стали песней.
Баллады в стихах Есенина и Высоцкого
Законы жанра соблюдены в обоих случаях досконально. При том, что для Есенина баллада – редкость, их у него немного. У Высоцкого же они – «становой хребет» поэтического творчества, излюбленная форма стиха, одна из специфических особенностей его поэтики.
Оба текста подпадают и под еще одно определение баллады (с точки зрения разнообразия сюжетов и характера их обработки).
А именно – повествовательные песни (стихотворения) с драматическим развитием сюжета. Только у Есенина – место действия «село», у Высоцкого – «город».
Сравни…
Лирика Есенина – «Сочинитель бедный, это ты ли». Ср. с лирикой Высоцкого – «Сколько лет, сколько лет».
Есенин – «Снова пьют здесь, дерутся и плачут», «Сыпь, гармоника,- скука, скука...». Ср. Высоцкий – «Я в деле и со мною нож», «Если б водка была на одного», «Что же ты, зараза, бровь себе побрила», «Нам ни к чему сюжеты и интриги».
Темы стихов Есенина и Высоцкого
По «животной» теме поэзии у Есенина – «Волчья гибель». У Высоцкого по «животной» теме поэзии – «Охота на волков» и «Конец охоты на волков, или охота с вертолётов». Аналогично по лошадям.
Жалость ямщика
«Смежная» тема поэзии Есенина, у Вдовина [68]:
«Крайне любопытно, что оба поэта затрагивают мотив жалости ямщиков к животным.
Есенин – «А ямщик в ответ одно: «По такой метели очень страшно, чтоб в пути лошади вспотели!»
Высоцкий – «Он, хлеща лошадей, мог бы этим немного согреться, - Ну а он в доброте их жалел и не бил – и замёрз».
Настроение, эмоции, душевное состояние выражены в таких строчках, тоже сопоставимых:
Чай – эк
Есенин – «Эй, ямщик, неси вовсю! Чай рожден не слабым! Душу вытрясти не жаль по таким ухабам».
Высоцкий – «Пар валит изо рта – эк душа моя рвётся наружу, - выйдет вся – схороните…»
Как видим сходство удивительное. Вплоть до употребления простонародных оборотов – «Чай, рожден не слабым…», «Эк душа моя рвётся наружу…»
«Горькая отрава»…
Отнюдь не периферийна в обоих стихах Есенина и Высоцкого и тема пития.
У Есенина она заявлена с начальных строк: «Годы молодые… отравил… горькою отравой». Далее – кабак, «глаза в кабаках промокли».
Высоцкий: «Снег кружит… мягко стелет… в запой зазывает…», «ямщик удалой – пьёт и хлещет коней…»
Концовки стихов у обоих – «пьяные».
Религиозная тема стихов Есенина и Высоцкого
Есенин – «Мне осталась одна забава». Ср. Высоцкий – «Купола».
Есенин – «Инония». Ср. Высоцкий – «Охота на кабанов».
«Цыганская» тема стихов Есенина
По «цыганской» теме поэзии Есенина у И.И. Шнейдера [31]:
«Периоды меланхолии, сильного нервного возбуждения были у Есенина и во время путешествия. Но почти всегда, когда назревал инцидент, его можно было предотвратить, предложив Есенину что-нибудь спеть.
Особенно часто пел он «Цыганочку», хотя назвать его исполнение настоящим пением, кажется, нельзя. Это было, скорее, то, что специалисты называют рarlando, то есть переход от музыкального звучания к речевой интонации.
Есенин запевал:
Вечер, поезд, огоньки,
Вдаль моя дорога…
и переходил на «рarlando», перескакивая на несколько тонов выше, ведя всю дальнейшую фразу на одной, почти фальцетом звучащей ноте:
Сердце ноет от тоски,
А на душе тревога…
И такая тоска была в его голосе, и такая тревога, что у вас невольно сжималось сердце...»
«Цыганская» тема стихов Высоцкого
Ср. Высоцкий – «Поговори хоть ты со мной, гитара семиструнная».
У Высоцкого заслуживает внимания – «Моя цыганская». Именно – «Моя»… Вероятно, аллюзия на «ещё чью-то». Аналогично…
… «Чёрный человек» Есенина и Высоцкого
Есенин – «Чёрный человек».
Ср. Высоцкий – «Мой (!) чёрный человек».
Поэма «Пугачёв» в жизни Есенина и Высоцкого
Есенин – автор поэмы «Пугачёв». Высоцкий – актёр в постановке поэмы «Пугачёв» Театра на Таганке.
Особое внимание в поэме «Пугачёв» – монологу Хлопуши. Так, многими современниками Есенина запомнилось исполнение Есениным именно этого монолога.
Монолог Хлопуши в исполнении Есенина
Из воспоминаний М. Горького:
«Есенина попросили читать. Он охотно согласился, встал и начал монолог Хлопуши. Вначале трагические выкрики каторжника показались театральными.
Сумасшедшая, бешеная кровавая муть!
Что ты? Смерть?
Проведите, проведите меня к нему!
Но вскоре я почувствовал, что Есенин читает потрясающе, и слушать его стало тяжело до слёз… Изумительно искренно, с невероятной силою прозвучало неоднократно и в разных тонах повторенное требование каторжника:
Я хочу видеть этого человека!
И великолепно был передан страх:
Где он? Где? Неужель его нет?
Даже не верилось, что этот маленький человек обладает такой огромной силой чувства, такой совершенной выразительностью.
Мимикрия Есенина
Читая, он побледнел до того, что даже уши стали серыми. Он размахивал руками не в ритм стихов, но это так и следовало, ритм их был неуловим, тяжесть каменных слов капризно разновесна.
Казалось, что он мечет их, одно – под ноги себе, другое – далеко, третье – в чье-то ненавистное ему лицо.
И вообще все: хриплый, надорванный голос, неверные жесты, качающийся корпус, тоской горящие глаза – все было таким, как и следовало быть всему в обстановке, окружавшей поэта в тот час».
Монолог Хлопуши в исполнении Высоцкого
Подобно воздействию на Дункан чтения Есениным монолога Хлопуши, на Марину Влади огромное впечатление произвело исполнение этого монолога Высоцким в спектакле Театра на Таганке по поэме «Пугачёв» [66]:
«На сцене неистово кричит и бьется полураздетый человек. От пояса до плеч он обмотан цепями. Ощущение страшное. Сцена наклонена под углом к полу, и цепи, которые держат четыре человека, не только сковывают пленника, но и не дают ему упасть.
Это шестьдесят седьмой год. Я приехала в Москву на фестиваль, и меня пригласили посмотреть репетицию «Пугачёва», пообещав, что я увижу одного из самых удивительных исполнителей – некоего Владимира Высоцкого.
Как и весь зал, я потрясена силой, отчаянием, необыкновенным голосом актера. Он играет так, что остальные действующие лица постепенно растворяются в тени. Все, кто был в зале, аплодируют стоя».
Высоцкий об исполнении монолога Хлопуши Есениным
Сам Высоцкий о постановке поэмы «Пугачёв» в Театре на Таганке вспоминал:
«Я не слышал, как читает Есенин. Но когда посмотрели люди, которые помнят Есенина, послушали этот монолог, они сказали, что у нас даже голоса похожи.
Хотя Есенин был с пшеничными волосами, у него был баритон, низкий голос».
Высоцкий о постановке «Пугачёва»
А на концертах о постановке поэмы «Пугачёв» в Театре на Таганке Высоцкий часто рассказывал:
«Пугачёва» мы сначала очень невзлюбили, потому что играть его трудно. Станок грязный, его мажут канифолью.
Всё время ноги в занозах, всё время разбиваешься. Топоры на некоторых падали. Цепью меня избивали до полусмерти одно время. Потом мы придумали, чтобы цепью толкали, а не ударяли.
Сейчас, когда «Пугачёв» стал идти реже, я даже не знаю, из каких соображений, может быть, большой репертуар у нас, мы по нему скучаем все. Теперь это один из самых любимых наших спектаклей, и я думаю, что он ещё будет долго-долго идти».
«Страна негодяев» в жизни Есенина и Высоцкого
О важности и эпохальности «Страны негодяев» в творчестве Есенина умолчим по основанию очевидности.
Интерес к Махно Высоцкого
Поразительные связи обнаружены В.А. Мешковым в [69] применимо к Высоцкому, обратившемуся к жизнедеятельности главного героя «Страны негодяев» Нестора Махно:
«В 1970 году вместе со своим другом Давидом Карапетяном он (Высоцкий) выезжает в Донецк, чтобы потом проследовать в Гуляйполе.
В этот период оба увлечены историей «махновской вольницы», строят различные творческие планы воплощения этой темы и образа Махно в кино или в театре.
Оба не верят в советскую версию истории Нестора Махно, и в его карикатурный образ, представленный в кино и литературе: «Красные дьяволята», «Дума про Опанаса», «Хождение по мукам», «Александр Пархоменко».
Сценарные планы
У Карапетяна, по его словам, была идея написать сценарий фильма для их общего друга режиссера Андрея Тарковского:
«…страстно хотелось, чтобы Нестора Махно в фильме играл Владимир Высоцкий и чтобы в финальной сцене (после перехода жалких остатков махновской армии через Днестр), Володя спел «Охоту на волков».
Не больше и не меньше. Какой кадр! Румынская погранзастава. Высоцкий – Махно и – «Но остались ни с чем егеря»…»
Цензура!
Вспомним, что «Пугачёв» ставился в Театре на Таганке к 50-летию Октября. При этом не мог ни подниматься вопрос о постановке «Страны Негодяев», драматической поэмы о революции и Гражданской войне.
Казалось бы, вполне уместнее и в тему было бы поставить именно «Страну негодяев». Или совместно с «Пугачёвым», который длился всего часа полтора.
Кстати, в Польше (Варшава, Театр польски, 1967) и был поставлен спектакль по этим двум поэмам под названием «Нам не дерево нужно, а камень».
Крамола…
Просто для советского общества поэма «Страна Негодяев» была чересчур «крамольной». Главным её героем выглядит бандит Номах, с поимкой которого не справился комиссар с говорящей фамилией Чекистов.
Многие литераторы считали Льва Троцкого прототипом Чекистова, которого другой персонаж постовой Замарашкин, «сочувствующий коммунистам доброволец», простонародно именует «жидом».
Подобное и поныне рассматривается как «неполиткорректность», что видимо и есть одна из причин отсутствия «Страны негодяев», как на советской, так и на современной постсоветской сцене.
В советское время «Страна негодяев» публиковалась с купюрами и исправлениями (полностью опубликована в 1998 году в третьем томе академического собрания сочинений Есенина).
Номах = Гамлет
Номах в «Стране негодяев» у Есенина, подобно Гамлету, по своему решает вопрос «Быть или не быть?». Гамлета упоминают в своих речах герои «Страны негодяев» Чекистов и Номах.
Интересно, что некоторыми своими внешними чертами и автобиографическими подробностями Есенин наделяет именно Номаха, «оправдывая» его бандитизм разочарованием в революции и неверием в советскую власть.
Номах, как и Есенин, блондин с синими глазами, а его речи часто напоминают высказывания поэта в письмах и разговорах с друзьями».
Главные роли Безрукова
Ещё одно «совпадение» о главных ролях Безрукова, предельно подмеченное В.А. Мешковым [69]:
«По-разному можно относиться к ролям Безрукова, но не уйти от факта, что он уже побывал в образе Есенина, а недавно и в образе Высоцкого…
Можно согласиться, что это явно не дотягивает до высших достижений в искусстве, не отражает правду реальной жизни героев и того времени.
И все же дерзость творческих порывов талантливого актера в чем-то сродни подобным проявлениям Есенина и Высоцкого. Положительный эффект фильмов и сериалов с участием Безрукова можно усмотреть в их привлекательности широкой аудитории.
Белый – современный Махно…
Они вызывают обсуждения и споры, интерес к подробностям жизни его героев и их произведениям. Более весомым художественным успехом Безрукова многие критики… считают роль Саши Белого в сериале «Бригада». Казалось бы, это далеко от Есенина и Высоцкого.
Но если отвлечься от современного антуража и глубже вглядеться в сюжет, то это опять-таки рассказ о юноше с благородными надеждами, попавшим в «страну негодяев», где решение вопроса «Быть или не быть?» сделало его бандитом».
«Я,..»
В Театре на Таганке (Малая сцена) были поставлены поэтические спектакли «Я, Есенин Сергей…» и «Я, Высоцкий Владимир…»
Юрий Петрович, как истинный гений, спланировав эту эпохальную «перекличку», явно всё понимал…