Цоя убил Айзеншпис
4. Цоя убил Айзеншпис
Мотив – отказ Цоя от дальнейшего сотрудничества с Айзеншписом.
Разработанная Айзеншписом стратегия продвижения «КИНО» оказалась проста и ломовита.
Стратегия продвижения: пункт 1
Цоя должно «стать много» качественно.
Волею судеб лишённый возможности Разина и Алибасова направить по «городам и весям» «второй», «третий» и прочие «многочисленные составы» «КИНО» (по крайней мере, Цоя «почтенная публика» уже визуализировала отлично), Айзеншпис принял решение об участии подопечных где только можно… И «где только нельзя»…
Бедолага-«КИНО» принимала участие в таких «сейшенах» (жившие в начале 90-х, думаю, это помнят прекрасно), наименование которых уважающему себя рокеру даже произнести «западло», равно как встать на одну сцену с представителями «попсни».
«Звёздная туса»
Вспоминаем «звёздный состав» донецкого «МузЭко-90»: «Сталкер», «Песняры», «Браво», «На-На», «Полиция нравов», «Мираж», трио «Меридиан», Игорь Тальков, Татьяна Овсиенко, Игорь Николаев, Вячеслав Малежик, Ирина Отиева, Лариса Долина, Сергей Крылов и многие другие…».
Как в этом списке оказались «Браво» и Тальков, для автора и сейчас – загадка! Как «КИНО» – уже ясно…
Отсюда – и…
Стратегия продвижения: пункт 2
Цой должен быть «ближе к народу».
«В жопу рефлексию!», - возможно даже «намекнул» Юрий Айзеншпис Виктору Цою. – «Ты славы и денег хочешь? Или оставаться «вторым»?». Вторым Цой по вышеизложенным основаниям оставаться не захотел…
А как стать «ближе к народу»? Верно, выдавать продукт, который «пипл хавает».
Учись у конкурентов…
А что он «хавает»? «Ласковый май» и «На-на»! Вот и давай, работай, Витюша, напиши пару-тройку лёгких, ненавязчивых песенок…
Так в репертуаре «КИНО» появились и ужасным образом «втиснулись» в «Чёрный альбом» «милые» «Муравейник» и «Красно-жёлтые дни».
Цою хоть хватило ума никогда их не исполнять на концертах (автор, по крайней мере, услышал эти «шедевры» только на «Чёрном»).
Иными словами, шло планомерное «опопсячивание» группы: смягчение звучания, постепенное насаждение слащаво-мажорной стилистики в мелодии и текстах, гитарный роковый «саунд» замещался клавишной электронной «долбёжкой по мозгам».
Стратегия продвижения: пункт 3
Уплотнение гастрольного графика «КИНО».
Так Цоя «становится много» и количественно. Как раз то, чем так похвалялся Виктор Цой перед Кинчевым: «восемьдесят семь концертов зарядили!»
Теперь «КИНО» вместо двух «живых» концертов в день (что уже само по себе крутовато!) «лабало»… четыре!!!
Совсем как Высоцкий в лучшие годы! Чем закончились эти «нагрузки» и к чему привели «способы расслабления», думается, красочно изложено ранее.
«Стойкая невыносимость бытия»
Как впоследствии вспоминал Юрий Каспарян, от такой «стратегии продвижения» Айзеншписа «группа была истощена физически и словно попавшая в какую-то невесомость. Стало тупо и неинтересно».
Ради чего? Только последний концерт в «Олимпийском» собрал более 70 000 человек. Билеты на него были проданы всего за два дня по цене от 20 до 100 рублей.
Вот и считайте доходы. А если таких концертов по «стратегии продвижения» было «восемьдесят семь», как и «зарядили» «КИНО»?.. То-то!
«Потогонная система»
«Суровые законы шоубиза», - вздохнут сердобольные…
«Или всё же «потогонный» стиль работы продюсера Айзеншписа?» - усомнимся, в свою очередь, и, абстрагируясь от истории группы «КИНО», рассмотрим последующие «прожэкты» продюсера Айзеншписа.
Так, сразу после кончины Виктора Цоя и «улаживания» дел с «творческими похоронами» группы «КИНО», итогом которых явился выпуск «Чёрного альбома» и последующего циничного «состригания купонов» даже на «смертельной» тематике, продюсер Айзеншпис уже в апреле 1991 года (через 8 (!) месяцев после трагедии под Юрмалой) предлагает свои услуги «Технологии» [83].
С «Технологией»…
Опять продюсер Айзеншпис будет «кричать на всех углах», что и «Технологию» (как и ранее «КИНО») «сделал» он, что, конечно же, опять не соответствует действительности.
Так, дебютный альбом «Технологии», оказавшийся впоследствии «прорывным», «Всё, что ты хочешь!!!», действительно, был записан в 1991 году.
Однако, четыре видеоклипа на песни «Нажми на кнопку», «Странные танцы», «Шутник» и «Холодный след» были отсняты ещё летом… 1990 года! [84]. То есть в творческом плане без продюсера Айзеншписа группа «не бедствовала».
Продюсер Айзеншпис опять пришёл «на всё готовое». И опять «всё испортил», ибо уже осенью 1992 года «Технология» разорвала контракт с «продюсером» Айзеншписом по причине «неправильно распределения доходов» [83]…
«Генетический шлак»
Потом у «продюсера Айзеншписа» были «Моральный кодекс», «Янг Ганз», Линда (1992-1993), «Динамит», Саша, Никита, Влад Сташевский (1993-1999) [81].
Все они впоследствии, по словам Айзеншписа, оказывались «глубоко бездарны» (зачем же тогда ты брался за их «раскрутку»?) и без его помощи ничего бы не достигли.
Доработать с Айзеншписом «до конца» (кончины Айзеншписа в 2005 году) довелось только Диме Билану, но его воспоминаний о совместной работе с Айзеншписом обнаружить не удалось.
Возможно, победитель Евровидения-2008 года просто «не хочет выносить сор из избы», являясь порядочным в моральном отношении человеком…
«Прозрачная» стратегия работы
Однако рабочая «стратегия» Айзеншписа предельно прозрачна: «держа нос по ветру» российского шоубиза, из многочисленного «пространства вариантов» выбирается самая потенциально-хитовая группа.
После непродолжительных переговоров с нею Айзеншписом заключается продюсерский контракт.
Не без помощи Айзеншписа устраивается массовый «чёс» по стране, в ходе которого подопечные «отдаиваются» и «обдираются», аки липка из народного фольклора.
По мере нарастания недовольства Айзеншписом контракт расторгается и из среды шоубиза Айзеншписом ищется новая «жертва»…
«Битловский» синдром!
Такой ретроспективный анализ позволяет предположить, что и относительно «КИНО» превалировала аналогичная стратегия.
Не исключается, что проработав с Айзеншписом два года, «загнанный» Цой остановился и осмотрелся. «Увиденное» ужасало: бешеный гастрольный «чёс», работа на износ, музыканты, как ломовые лошади, «бабла немеряно», с одной стороны.
А с другой – изменение репертуара не в лучшую сторону, «опопсячивание», упрощение текстов и мелодики, возможно, творческий и жизненный застой.
Одним словом, «битловский синдром»! Выход – один: прекращение концертной деятельности, в принципе!
Нет концертов – не нужен и продюсер!
Возможно, этими мыслями Цой «со товарищи» поспешил поделиться с Айзеншписом.
Айзеншпис тоже – не дурак: чем закончил Эпштейн, ему было прекрасно известно.
При полном прекращении концертной деятельности Айзеншпис нужен «КИНО», как трусам рукава, ибо сам ни музыку, ни текстов не пишет, с кинопроизводством не связан, иных стратегический моделей по продвижению «КИНО» не знает и не имеет.
«Два медведя в одной берлоге»
Таким образом, вариант ликвидации строптивого и непреклонного лидера «КИНО» с его последующим замещением более покладистым «хедлайнером» вполне мог прийти в «лихую буйную голову» и Айзеншпис мог решить убить Цоя.
Учитывая, что «КИНО» было продюсерским «дебютом» Айзеншписа после семнадцати лет заключения и иных моделей разрешения аналогичных конфликтов Айзеншпис на тот момент просто не знал.
Цоя убил Айзеншпис?
При всей сложности версии убийства Цоя Айзеншписом она рушится, как карточный домик, простым вопросом: «В последнее время Цой выказывал недовольство жизнью, в общем, и сотрудничеством с Айзеншписом, в частности?» Ответ однозначен – нет!
Во-первых, при внешней замкнутости Цой не отличался миролюбием и соглашательством в своём характере. В качестве подтверждения ряд свидетельств у Калгина [73]:
Лаконичен
«Павел Крусанов: «Цой – наполовину кореец – невольно нарушал стереотип.
В повседневной жизни он был неразговорчив – не молчун, но изъяснялся всегда кратко, а иногда и веско, однако же, по большей части, без задней мысли и рассчитанных многоходовок.
Даже шутил так: по-спартански, лапидарно, словно вырубал на камне слова и старался, чтобы их оказалось поменьше.
Вершиной остроумия для такого человека, по всему, должна была бы стать шутка без слов: шутка-жест, шутка-акция. Свидетельствую: случались у Цоя и такие».
Свободен
«Сергей Лысенко: «Именно тогда я начал понимать, чем «берет» Цой: колоссальной внутренней энергией, каким-то непонятным, труднообъяснимым ощущением свободы, не терпящей насилия над личностью».
Сюда же.
«Цой, на первый взгляд производивший впечатление человека мягкого, компромиссного и спокойного, на самом деле был независим и свободолюбив. Влиять на него было невозможно.
Поэтому Валентина Васильевна (мать Цоя – Ломов), сама будучи человеком весьма строгим, старалась говорить с сыном полушепотом. Но далеко не всегда им удавалось не ссориться…
Годовой игнор матери
Когда Виктор находился в Алма-Ате, Валентина Васильевна, воспользовавшись оказией, передала ему пальто, которое он попросил её отремонтировать, и в карман вложила записку, где сделала Виктору замечание по поводу Наташи, Марьяны и Саши.
После этого общение сына с матерью прекратилось на целый год. Впоследствии Валентина Васильевна призналась, что она «тогда неправильно поговорила с сыном».
Демарш в Париже
А также:
«Когда «киношники» прилетели в Париж, ему и музыкантам «КИНО» Натали Минц, на правах принимающей стороны, заявила, что прямо из аэропорта все поедут на интервью.
На что Цой возразил, что хотел бы сначала заехать в гостиницу, привести себя в порядок и поесть. Она же, как западный продюсер, ледяным тоном ответила, что всё будет так, как написано в их графике.
Тогда Цой спокойно сказал: «Останови автобус, я лечу домой». По его лицу было ясно, что он не шутит. Поэтому Натали вздохнула и повезла всех в гостиницу, после рассказывая друзьям, что Цой совершенно не готов строиться и гнёт свою линию.
Цой действительно всегда гнул свою линию, и его надо было принимать таким, каким он был, или не принимать вовсе.
Когда читаешь воспоминания о нём, создается впечатление, что он был спокоен, неконфликтен, но люди перед ним пасовали».
К компромиссам не склонен…
И наконец, «по воспоминаниям близких, Цой вообще не знал слова «компромисс».
Он был очень цельным человеком, и никакие радужные перспективы не могли его заставить хоть на шаг отступить от того, что он считал правильным.
При любых профессиональных контактах Виктор ставил свои условия или отказывался от сотрудничества. Так было и во Франции, так было бы и в Японии. Цоя нельзя было «соблазнить» ничем.
И японцы сразу это почувствовали, поэтому и выдвигали только серьезные предложения, очень осторожно и продумывая каждый свой шаг.
Жоэль Бастенер: «Я полностью подписываюсь под словами о компромиссе и об удивительной неспособности Цоя прогибаться, если он чувствовал, что его образ или message могут пострадать…»
Конфликта с Айзеншписом у Цоя не было!
Уже по одному этому основанию стоит признать, что если бы Цой испытывал некие неудобства от сотрудничества с Айзеншписом, во-первых, это бы не осталось незамеченным ни другими «киношниками», ни иными многочисленными окружавшими Цоя людьми.
А, значит, и отразилось бы в многочисленных воспоминаниях о нём.
Во-вторых, сотрудничество с Айзеншписом было бы прекращено сразу, без оговорок и откладываний решения «на потом» или «до лучших времён».
Вместе с тем, до последнего дня Цой относительно Айзеншписа никаких «резких заявлений» не делал, работой Айзеншписа был доволен (см. полемику с Кинчевым [79]).
Планируемые же на осень 1990 года запись нового альбома и гастрольный тур по Японии явно осуществлялись по графику, разработанному Айзеншписом.
Посему у Айзеншписа основания для убийства Цоя также отсутствуют.
Главные нестыковки
Наконец, последнее, общее основание, которое всю версию убийства Виктора Цоя с прямым умыслом сводит на нет – это полное несоответствие места и обстоятельств его гибели признакам заказного убийства!
Так, в частности, зачем киллерам так «заморачиваться», пытаясь подстроить аварию, которой, кстати, Цой при должной степени усердия и водительского навыка вполне мог избежать?
Это же «негарантированное исполнение поручения», которого профессионал никогда не допустит.
Не проще ли действовать наверняка, расправившись с ним в Москве? Или, ещё проще, на безлюдном озере, куда Цой уехал рыбачить ранним утром и где пробыл один без малого пять-шесть часов?
И насильственное утопление, и смертельная доза наркоты вполне могли сойти за самоубийство кумира молодежи.
На основании изложенного, от версии убийства Виктора Цоя с прямым умыслом по чьему-либо предварительному заказу откажемся без сожаления.
Важная оговорка
Но даже в этом отказе имеется некий эксцесс: а если попытка убийства Виктора Цоя / иная угрожающая ему ситуация на озере всё-таки имела место быть, но потенциальная жертва дала нападавшим отпор, после чего и попыталась скрыться на «Москвиче» с «места происшествия»?
Так – мы плавно переходим к следующей версии непреднамеренного убийства Виктора Цоя с косвенным умыслом.