Аллегро матадору
Мой старый друг забыл давно тепло поджаренного хлеба,
Забыл Париж, забыл Нью-Йорк, хоть в тех местах с рожденья не был.
Пусть он в России был рожден, но жил в своей душе испанцем,
Был от корриды заражён и обожал с быками танцы.
Который год, который год в зубах обглоданные кости,
От злобы перекошен рот, удач разорванные горсти.
Кроваво-красное тряпье, и буйволы в походке шатки,
И с облаками воронье томится в ожиданье схватки.
Когда вскропит чело быка по бурой шерсти диадема...
Копье взовьется для рывка... Песка коснется хризантема.
И оглянувшись на Восток, прикрыв спиной обличье стада,
С вопросом: «От кого цветок?», он вдруг начнет вставать и падать.
И лопнет нерв, и выдаст стон слуга фиест, торреро бала.
Корриды догоревший звон, огонь погас. Его не стало.
И кто там после разберет, в чем сказки явь, где жизни пена,
Кому в сценарий отойдет бык с матадором, хризантема...
Мой старый друг забыл давно тепло поджаренного хлеба,
Забыл Париж, забыл Нью-Йорк, хоть в тех местах с рожденья не был.
Пусть жизнь в России прожил он, но жил в своей душе испанцем,
Был от корриды заражён и обожал с быками танцы.