Так создавались шедевры
В Москве золотоглавой, в белёсых хоро'мах
Вопит, кричит, ругается Вседержец и Монарх,
Отчитывает сына и тростью об пол бьёт:
«Народ от рук отбился отбился, границы враг грызёт»…
Но молвил отпрыск: «Отче, в чём здесь моя вина?
С таким твоим правлением низбежны кровь, война»…
Взревел Монарх-правитель, отец всея Руси:
«Перечить! Ах, паскуда, пощады не проси!»
Хоромов долго эхо хранило глас его,
Когда опасным грузом пробила трость чело…
Вопил, ревел правитель, в истерике бесясь,
Как вдруг, в углу хоромов, монарх услышал: «Здрасть.
Да-да, Иван Васильевич, Вам Ваш характер – враг:
Летит в холопов всякое: Держава, трость, дуршлаг…
Забудьте Вы случившеся, как самый страшный сон.
А, может быть, по чарочке на пару засосём?
Ещё табак английский Вам предложить могу,
Идём, Иван Васильевич, наплюйте на беду».
«Кто говорит со мною? Аль дьявол? Али бес?», -
С опаской молвил Грозный. А трость наперевес.
«Иван Василич, полно, к чему весь этот бред?
То я – товарищ Ломов. Непризнанный поэт.
Живу в XX веке… Хреновенько живу»…
«А что тебя спасает?» - «Я водочку люблю».
«Ну что ж, давай накатим», - царь молвил, осмелясь, -
«Как ты сказал? Товарищ? По-нашенскому, князь?»
«Я жду, Иван Васильевич, ты чарку доставай
И на грудь примем милую. Ну. Не тяни. Давай».
Правитель заметался – где чарку раздобыть?
Глаза кричат вопросом: «Должна же чарка быть?»
На том моменте праведном, поймав монарха взгляд,
Соз'дал картину Репин, чем был безумно рад.